Пока Атей Призрак вместе со своими воинами отстаивали право на существование их Княжества на просторах Тивалены, его столица росла и строилась. Рос и торг, превратившись в небольшой городок, уютно примостившийся у ее стен. Рос и посад вокруг стен Оплота.

  - А это что еще за диво? - вдруг остановился Атей, показывая на небольшую площадь возле Купеческих Ворот.

  На мощеном камнем пятачке, всего с полсотни шагов в диаметре, были вкопаны около десятка столбов. Возле трех из них, обхватив руками отполированные стволы, сейчас стояли разумные.

  - Это 'Площадь Позора' - ответила неизвестно откуда появившаяся Бенигна в сопровождении нескольких стражников - Здравия княже.

  - Здравствуй Яшма - улыбнулся Атей и, подойдя к женщине, крепко ее обнял и поцеловал в обе щеки - я очень рад тебя видеть.

  - Эх - вздохнула гнома, смахнув набежавшую слезу - как же давно меня мужчина не обнимал.

  - А как же Гмар? - удивился Призрак.

  - Этого... - гневно сверкнула глазами и выругалась про себя Бенигна - приходится чуть ли не силком из кузни домой загонять. Ты уж скажи ему княже, что не дело жену вниманием обделять. Мы бабы ласку любим, а где та ласка, если мужа дома нет? Вот заведу себе воздыхателя - будет знать.

  Последние слова Главы Городской Управы потонули в жизнерадостном смехе стоящего рядом народа. И в этот самый момент Атей действительно понял, что вернулся домой.

  - Так что это за позорники? - снова задал свой вопрос Атей - и что с ними будет? Видишь Бенигна какой Князь у вас - даже не знает как правосудие у него в столице вершится.

  - Это Княже не правосудие - покачала головой гнома - это воспитание. Раз уж словесные увещевания не доходят, приходится применять более действенные методы. А правосудие вершат вон там - кивнула она в сторону Торгового городка, где Князь увидел еще одну небольшую площадь. На ней стояла деревянная колода для радикального наказания и козлы, на которых видимо, растягивали провинившихся, чтобы всыпать плетей.

  - И часто эти приспособления в работе? - нахмурился Атей.

  - Ты знаешь княже - ответила Яшма - сначала не пустовали, особенно козлы. Они и сейчас, правда, пользуются 'популярностью', особенно в выходные дни, когда здесь не продохнуть от народа. Воровство, драки, жульничество - все это всегда сопровождало те места, где звенит монета. Вот и приходится вразумлять. Колоду же всего пару раз пока использовали. Ну не поняли воры, что с ними в игры играть никто не собирается, так на кого пенять? Первый раз десять плетей, второй - двадцать пять. Ну а потом, извините - раз рука так и стремится в чужой карман залезть, значит ей или в своем не живется, или лишняя она. А это место - она снова повернулась к столбам - именно 'Площадь Позора'. Постоят денечек, а кто и два-три, и подумают о своих поступках. А народ на них посмотрит, запомнит и решит для себя, как с ними вести себя впредь.

  - Ну а все же - не унимался Князь - чем вон тот вихрастый паренек, к примеру, провинился?

  - А вон его отец рядом с ним сидит и краснеет - указала она на осунувшегося мужика недалеко от столба, к которому был привязан парень - пусть и расскажет.

  Услышав, что разговор зашел о нем, мужик встал и молча подошел к Князю.

  - Здравия Ваша Светлость - поклонился тот.

  - И тебе здравия хлебопашец - без труда определил Атей род занятий подошедшего - Как зовут-то тебя и за что сына обнимать столб заставил?

  - Аским Соха я - вздохнул трудяга - и Вы правы Ваша Светлость - всю свою жизнь я выращиваю хлеб. А этого трутня сам приволок сюда. Чуть все посевы не потравил хургов выблядок - зло сплюнул он себе под ноги - Простите Ваша Светлость. Вдруг испугался он своего поступка. Князь конечно у них добрый, но он все же Князь.

  - Чем же он так провинился передтобой? - не обращая на егопоступок внимания, вновь спросил Атей.

  - Не передо мной - покачал пахарь головой - перед людьми курва этакая. Заснул, а стадо на поле пошло. Хорошо хоть только краем посевов прошли, но и того хватило. Хлеб-то убирать уже собирались через день, гляди, осыпаться начнет. Вот коровушки и подмогли ему. Пусть теперь постоит и подумает о том, что чуть всю деревню не только без хлеба не оставил, но и без стада. Корова ведь глупая животника, обожралась бы на радостях от приволившего счастья, а потом животами бы маялась. А то и под нож бы пошла. Ну а я сам рядом с ним здесь сижу, чтоб и меня видели люди, - вздохнул он тяжело пусть смотрят, какого я обалдуя воспитал.

  - Тятя - раздался всхлип от столба - я ж не специально. Полночи не спал, вот и сморило.

  - А кто тебя заставлял по девкам эти полночи бегать? - припечатал Аским - или они тебя силком возле подолов своих держали? Молчи уж позорник - Соха снова повернулся к Князю и чуть слышно проговорил - так-то он толковый малец. Науку мою впитывает, как сухая земля воду. Но заносит иногда.

  - Вот что Аским - выслушав его, проговорил Атей - я думаю, он уже понял свою вину. Не след ему стоять здесь. У такого достойного отца просто не может быть бестолкового сына. Ты лучше всыпь ему дома для закрепления урока пару раз вожжами - на ухо с улыбкой прошептал он. Потом выпрямился и с серьезным видом добавил - я рад знакомству с тобой Аским Соха. Не каждый поступил бы так же как ты. Для этого нужна не только смелость, нужно иметь Честь. Держи - отцепил он от пояса один из кинжалов, что ему сковал Окалина - глядишь, выручит когда-нибудь.

  - Спасибо Ваша Светлость - поклонился землепашец, бережно прижимая к груди подарок - истинная Честь - служивать Вам. И я благодарю Богов, что в свое время сделал правильный выбор. А теперь позвольте мне забрать этого шалопая?

  - Давай Аским - улыбнулся Атей - только ты не усердствуй дома сильно.

  - Я аккуратно Ваша Светлость - наконец улыбнулся и мужик - работать мое воспитание ему не помешает, разве только сидеть неудобно и больно будет.

  Развернувшись, Соха быстро направился к позорному столбу, где ловко орудуя подаренным кинжалом, стал срезать веревки с рук сына, приговаривая при этом, чтобы тот благодарил Князя, что все так закончилось для него.

  - Вот он костяк нашего Княжества - глядя в спину удаляющегося хлебопашца, проговорил Призрак - ради вот таких как он и стоит лить свою кровь. Им нужно лишь дать нормально работать, и тогда они накормят и своего князя с дружиной и сами голодными не останутся. Еще и излишки продадут за звонкую монету.

  - А вот и матушка - шутливо произнесла Катаюн, увидев, как из ворот выметаются сначала вайрон в ипостаси волков, а потом появляется небольшая кавалькада, возглавляемая неоседланным Агатом.

  Жеребец, едва увидев Атея, радостно заржал, а потом припустил еще быстрее, оставляя далеко позади все свое сопровождение.

  - Здравствуй Мой Князь - кивнула Виолин, не слезая с седла, но вдруг радостно взвизгнула, неожиданно оказавшись в руках мужа, который одним стремительным движением оказался рядом.

  - Здравствуй родная - впился он в ее губы.

  - А я думала - глубоко вздыхая после продолжительного поцелуя, сказала счастливая Льдинка - что так и будешь лобызаться со своим Агатом, а про меня и не вспомнишь. Ката, Палак, Птаха, девочки - обвела она взглядом смеющихся телохранителей Атея, а потом перевела его дальше за их спины - воины. Здравия всем и с прибытием домой.

  И столько было искренности в словах княгини, столько было неподдельного счастья видеть всех их, не только своего мужа, что 'мышки' и волки лишь, улыбаясь, кивали и били себя в грудь кулаками, стараясь этими скупыми движениями и своей мимикой выразить всю свою преданность жене своего Вождя.

  - Бенигна - повернулась она к гноме - пускай стража отпустит этих позорников - кивнула она в сторону двух оставшихся разумных возле столбов - и пусть благодарят Князя, что он именно сегодня возвратился. А так я еще бы подумала, может им еще денек на виду у всех постоять?

  - Так это они по твоему указу здесь скучают?